Визит Патриарха Кирилла в Польшу и совместное заявление о примирении народов это для россиян обычный дипломатический жест, за которым ничего не стоит, - говорит интервью для «Газеты Выборчей» Лев Гудков, российский социолог и глава Аналитического Центра Юрия Левады.
Вацлав Радзивинович: - Глава Русской Православной Церкви Кирилл совершил на прошлой неделе «исторический визит» в Польшу.
Вместе с руководителями польского католического Костела он призвал оба наших народа к примирению и прощению обид. Услышали ли это россияне и поняли ли они это послание?Лев Гудков: - Нет. Опросы общественного мнения на эту тему мы еще не делали, и я могу только попробовать высказать свою оценку того, как это у нас было воспринято. Визит патриарха показывали все без исключения главные российские телеканалы, а именно они у нас являются основным каналом информации, особенно в провинции. Но все трансляции были выдержаны в официальном стиле «иконы» - такие показы обычно россияне пропускают мимо ушей. Они понимают это только как обычные дипломатические жесты, за которыми ничего не стоит. Комментаторы даже и не пытались разъяснить зрителям значение этого события. Ни одна московская газета не посвятила ему какого-то особого авторского материала.
- И как это мог воспринять обычный телезритель или читатель?
- Как дипломатический жест, причем ему очень сложно поверить в искренность и недвуличность этого жеста. За последние годы он видел, что официальный курс РПЦ является антикатолическим и антипротестантским. Он слышал о том, что на Украине управляемые Ватиканом греко-католики угнетают православных, а католический Костел в России пытается обращать россиян в веру словно язычников.
А тут вдруг какое-то примирение, прощение. К чему бы это?- Так ведь в тексте послания патриарха и польских епископов это было разъяснено.
- Не очень. Оно было написано языком церковной дипломатии, непонятным для среднего россиянина.
- Мне сложно с этим согласиться. В воскресенье совместное заявление было прочитано во время мессы в московском католическом соборе и верующие его выслушали очень внимательно.
- Это была месса для поляков?
- Да.
- Ну вот. Вы в течение многих поколений ходите в костел, вы привыкли к проповедям, к пасторским посланиям. А россияне этому всему только еще учатся.
- А разве для обычного обывателя является реальной проблема взаимоотношений и взаимных обид между польскими католиками и русскими православными?
- Такой проблемы не существует. Средний россиянин почти ничего не знает об истории взаимоотношений наших народов. В школе он что-то слышал о Смуте XVII-го века и самозванцах, которых поляки посадили на Кремль. Его учили, что были разделы, и что Речь Посполитая сама повинна в том, что ее разделили соседи. Что-то еще он знает о войне. Ну и в последние годы у нас говорилось о Катыни, причем большая часть общества у нас не согласна с тем, что поляков там расстреляли НКВДисты. Вам в это трудно поверить, но единственной личностью, столь важной для нашей истории, является полумифический Иван Сусанин, костромской крестьянин, который в 1613 году завел отряд поляков в болото, где они и утонули. Вот его имя люди помнят, он даже стал героем анекдотов.
- Но российская интеллигенция традиционно знает и любит Польшу.
- Здесь тоже не все так просто. Наша либеральная интеллигенция хорошо знает и помнит, сколько зла Россия принесла Польше. Знает она и ваши грехи против нас. Однако они испытывают к вам искреннюю симпатию и искренне хотят примирения между народами. И никакие обращения – тем более патриарха, чье имя увязано со многими скандалами – ей для этого не нужны. Но кроме этого у нас есть и националистически настроенная интеллигенция. У этих людей к Польше есть много претензий – по поводу красноармейцев, которые погибли в вашем плену после войны 1920 года, по поводу враждебности по отношению к СССР, поддержки американцев…
- Но ведь эти люди должны принять в свое сердце слова воззвания патриарха и епископов. Ведь националисты в России связаны с Церковью?
- Да, но для них Церковь – это, прежде всего, институт, призванный цементировать Россию, а православие – это фундамент национальных традиций, элемент их националистической идеологии. Сегодня 76% россиян считают себя православными, но из них две пятых признаются, что не верят в Бога. И лишь каждый тринадцатый из тех, кто называет себя православным, ходит на молитву хотя бы раз в месяц. Много граждан считают себя православными, потому что считают, что русский должен быть православным.
- Ну и какой тогда смысл, по вашему мнению, в этом визите Кирилла и призыву к примирению?
- Мы имеем дело с церковным продолжением усилий государственной дипломатии по улучшению отношений с вашей страной, уменьшения напряжения вокруг таких тем, как Катынь, Вторая мировая война. Но это на поверхности. Я бы не стал сравнивать это с обращением польских епископов к немецким иерархам церкви в 1965 году, как это сейчас делают в Польше.
- Но ведь визит в Варшаву Кирилла – это ведь и одна из попыток сблизиться с Ватиканом. Кого он хотел бы видеть в Папе Римском?
- Союзника в борьбе с либеральной Европой, капитализмом, защитниками прав человека.
- И общей целью мог бы стать консервативный союз?
- Да, что-то вроде антилиберального интернационала.
Беседовал Вацлав Радзивинович. Gazeta Wyborcza
Перевод Владимира Глинского, специально для MediaRupor.